«Вышка прививает студенту ценный навык — не халтурить»

Видеозапись встречи О.Резниковой со студентами и преподавателями ВШЭ

Ольга Резникова, выпускница бакалавриата и магистратуры ВШЭ — магистерской программы «Математические методы анализа экономики» — получила степень PhD в Католическом университете Лувана (Université Catholique de Louvain). Сейчас работает в бельгийской консалтинговой компании.

— Начнем с настоящего момента — чем вы занимаетесь сейчас?

— Работаю в Брюсселе в консалтинговой компании, которая специализируется на риск-менеджменте для банков и страховых компаний. Я являюсь старшим консультантом по направлению «Банки». Наши консультанты помогают клиентам утвердить документацию по моделированию рисков. Дело в том, что банки должны принимать решения, сколько капитала отложить на следующий год, рассчитать вероятность дефолта, суммы, которые могут быть потеряны в результате дефолта и иные подобные параметры. Построение таких моделей осуществляется на базе сложного эконометрического аппарата, плюс — очень хорошего понимания бизнес-процессов в банке.

— То есть вашим главным преимуществом при приеме на работу стало знание статистики и эконометрики, с которыми вы познакомились во время учебы?

— Когда я пришла на интервью в консалтинговую компанию, я позиционировала себя как человека, который умет применять статистический аппарат, в частности копулы, на которых основывалась моя диссертация. К сожалению, в бизнесе мало людей, у которых есть PhD в математической сфере, и когда копулы применяются на практике, их зачастую используют некорректно, люди не знают, как их правильно применять, и просто используют сложный аппарат так, как могут. И тогда, порой, они получают цифры, которые кажутся им разумными, но использование таких цифр может привести к недооценке рисков, а также к кризисам, как это было в 2008 году.

— А как складывался ваш путь к знанию математики?

— Еще в школе мне нравилась математика, другие предметы меня мало интересовали. Мне хотелось заниматься математикой, но не чистой математикой, а прикладной, чтобы от этого была польза. В 1998-1999 годах, когда я определялась с вузом, по радио часто выступал Ясин и рассказывал про Вышку. Мы с мамой заинтересовались и выяснили, что математика была профильным предметом для поступления, и я решила поступать в ВШЭ.

Первые два года обучения в Вышке я никак не могла определиться, какую же специальность выбрать после третьего курса. Но в конце второго курса я посмотрела на свои результаты, на то, какие предметы и преподаватели мне нравились, и поняла, что у меня отличные оценки в основном по математическим предметам. Я решила специализироваться на матметодах.

— Никогда не жалели о своем выборе?

— Ни секунды. Мои преподаватели Григорий Гельмутович Канторович, Эмиль Борисович Ершов, Андрей Александрович Мамонтов, Алексей Сергеевич Шведов и многие другие помогли мне понять, что матметоды, эконометрика — это, действительно, мое. И поскольку я не смогла определиться с конкретной специализацией — финансы, или страхование, или банковская деятельность, — я решила сконцентрироваться на математических методах.

Когда я заканчивала четвертый курс бакалавриата, мои знакомые стали подавать документы на международные магистерские программы: в университет Гумбольдта, в Сорбонну и другие зарубежные вузы. Я выбрала программу Гумбольдта, потому что она предполагала, что один год я учусь в Вышке, а весь второй курс магистратуры пройдет в Германии. Но чтобы спокойно учиться год в университете Гумбольта, желательно было получить стипендию. Для этого я подала документы в фонд DAAD, который предоставляет стипендии для иностранных студентов. Однако у них было ограниченное количество стипендий: для всей России выделялось около 30 стипендий, а заявки подало примерно 550 человек. Из тринадцати вышкинцев, надеявшихся на эту стипендия, получили ее только двое, и я была одной из них.

— Как вам кажется, что позволило вам получить эту стипендию?

— Честность и усердие. Требований было много, причем чисто формальных, кандидаты должны были заполнить анкету, написать мотивационное письмо и свою биографию. Имея представление о немецкой бюрократии, я кучу времени потратила на то, чтобы каждая строчка в моей анкете соответствовала их требованиям.

Когда дело доходит до описания биографии, я считаю, что особо приукрашивать себя не нужно. Вряд ли это поможет. Многие ребята хотели показать свое знание немецкого языка, считая, что это даст возможность позиционировать себя чуть лучше. В тот момент мой немецкий был очень слабым, и поскольку требования знания немецкого языка конкретно для этой стипендии не было, то я села и написала очень честное мотивационное письмо, просто описывая ситуацию, как есть, на английском языке. Я указала, что у меня начальные знания немецкого, но убедительно показала, чем именно я хочу заниматься. Насколько я понимаю, это было именно то, что помогло мне пройти в следующий отборочный тур.

— А о чем вы писали в своем мотивационном письме?

— Когда я писала мотивационное письмо в Фонд, я рассказала о своем опыте работы на стажировке в Польше на автомобильном заводе, о своем интересе к исследованию отраслевых рынков, и о том, чем собираюсь заниматься для написания магистерской диссертации. Тогда я думала, что буду писать диссертацию по теории отраслевых рынков, но когда я оказалась в Германии, сфера моих исследовательских интересов сместилась в сторону финансовых рынков.

— Как прошла ваша стажировка в Польше?

— Мне славно работалось на заводе. Я быстро освоилась, со всеми перезнакомилась, и когда уезжала, поляки советовали мне забыть про магистратуру, и остаться у них. Это была хорошая работа, но мне хотелось большего. Мне хотелось дальше получать образование, четырех лет бакалавриата было явно недостаточно, чтобы пускаться в вольное плавание, и потом, я не считала, что уже хочу работать.

— На что ловятся работодатели — на компетентность в эконометрике, в статистике?

— На тот момент в Польше они попались на то, что я выполняла полностью все задания, которые мне поручали. Качественно, без вопросов и с такой скоростью, которой от меня не ожидали. И за это я должна благодарить Вышку. Я уверенно чувствовала себя там, где нужно было составить финансовую отчетность, рассчитать показатели, сделать презентацию. Пускай я не знала особенностей, которые были связаны с самим заводом, но все это я выучила в течение двух недель. Именно Вышка дала мне возможность научиться все схватывать на лету, адаптироваться под конкретную ситуацию, вкапываться в тему, учиться.

Когда мы учились в бакалавриате и магистратуре, невозможно было поверхностно посмотреть на текст и подготовиться к экзамену, нужно было заниматься, проделать все упражнения самостоятельно. Нам повезло, что у нас есть сильные преподаватели, которые не дают студентам расслабиться. Отдельное спасибо Андрею Александровичу Мамонтову, Марии Марковне Юдкевич, Алле Александровне Фридман. Мария Марковна вела у нас институциональную экономику в 2003 году. Помню, как я смотрела на все этапы, которые нужно сдать, чтобы получить оценку по ее предмету, и понимала, что нельзя не писать эссе, что каждое из домашних заданий нужно было сдать как можно лучше, иначе невозможно получить хорошую оценку. На мой взгляд, хорошие преподаватели, которые честно относятся к своей работе, прививают студенту ценный навык — не халтурить. В Вышке, когда я приходила на лекции, семинары, мне хотелось показать отдачу, чтобы преподаватель видел, что работает не зря.

— Какие факторы повлияли на ваше решение продолжить образование после магистратуры и получить PhD?

— Вышке, поскольку в ней усиленно училась, о PhD я в принципе не думала, считала, что магистратуры хватит, чтобы затем пойти работать. Оказавшись в Гумбольдте, я училась, писала магистерскую диссертацию и потихоньку искала работу. Начала в марте, стала отправлять свои резюме в различные банки и компании в Германии и Голландии. Мне приходило много отказов, но однажды мне позвонили из голландского банка, и сказали, что хотели бы меня пригласить на интервью. Я подавала в этот банк на позицию менеджера в отделе финансов, к которым я, по сути, не имела никакого отношения. По итогам собеседования мне сказали, что я им очень понравились, но им показалось, мне самой эта работа будет неинтересна. Однако банк создавал отдел риск-менеджмента, и мне предложили присоединиться к новой команде. Начальница отдела риск-менеджмента настолько увлекла меня своим рассказом об этой сфере, что у меня было озарение — вот она область, где я могу применить на практике все то, чему меня учили. Мне предложили выйти на работу с первого сентября, но я планировала заканчивать диссертацию только в октябре, и выйти на работу в сентябре у меня не получалось.

Вернувшись в Берлин с новым знанием о моих возможностях трудоустройства, я зашла на сайт консалтинговой компании, название которой прозвучало на собеседовании, и послала им свое резюме. На следующий день получила ответ — спасибо за заинтересованность, но вы с вашим резюме недостаточно хороши для нас.

— А что конкретно требовалось от кандидата?

— Дело в том, что в сравнении с другими мое резюме действительно проигрывало. Другие кандидаты могли похвастаться дипломами известных бизнес-школ, богатым опытом работы или степенью PhD. Поскольку на тот момент у меня не было опыта работы, а диплом школы Гумбольдта в мировом рейтинге стоит не на первом месте, моих конкурентных преимуществ было действительно маловато.

Затем так сложилось, что мой научный руководитель по магистерской диссертации порекомендовал меня (я об этом узнала уже как о свершившемся факте) знакомому профессору в Бельгии, который подыскивал аспирантов на PhD программу. А я, вернувшись из Голландии, была настолько взбудоражена самим существованием риск-менеджмента, что мне, конечно, захотелось скакнуть выше, и РhD могло мне в этом помочь. Я понимала, что могу сейчас поехать в Голландию работать в маленьком банке, но я не выучу столько, сколько я смогу выучить, пока буду писать PhD, и главное — если я сейчас начну работать в банке, я уже никогда не соберусь с мыслями, у меня не хватит энергии, чтобы поступать на PhD.

— Как проходит обучение на PhD программах в европейских университетах?

— Самое главное, что следует понять, PhD — это по большей части не учеба, а поиск знания, причем ты не знаешь, какого именно. Проблем с курсами, которые надо взять и сдать, как правило, нет. Очень важную роль играет научный руководитель, который определяет, в каком направлении тебе следует идти. Все начинается с начитывания материала. Руководитель помогает выбрать сферу интересов, то, на чем обучаемый будет специализироваться, а дальше он помогает определиться, какие статьи нужно читать, в какие источники лучше заглянуть.

— Какие еще сложности ожидают на тернистом пути получения PhD?

— Во-первых, это ограниченное время. В США на написание диссертации дается 4-6 лет, в Европе 3-4 года, и срок этот только кажется большим, а на самом деле успеть нужно очень многое. Например, многие европейские вузы требуют, чтобы статьи из диссертации непременно были опубликованы. В рамках моей программы, чтобы успешно закончить PhD, нужно было опубликовать как минимум две статьи, плюс иметь в запасе одну рекомендованную к публикации. Сам процесс публикации требует много времени. Нужно написать статью, отправить ее в журнал и ждать ответа. В разных журналах это время варьируется, но минимум, что потратила на ожидание я, — это восемь месяцев. Через восемь месяцев я получила первый ответ, и мне повезло, что он был положительным. Из редакции журнала мне написали, что для публикации моей статьи нужно внести в нее изменения и предложили сделать три страницы изменений. А это несколько месяцев на доработку. То есть нужны и интеллектуальные и временные затраты, чтобы статья получилась качественной.

Обучаясь на программах PhD, важно самоорганизоваться и уметь не отвлекаться. Очень часто я наблюдала, как мои коллеги увлекались то одной, то другой темой, и не могли довести начатую работу до конца. На мой взгляд, написание диссертации может пройти гладко, если правильно распределить время на написание статей. Например, моя диссертация фактически была готова за год до защиты, благодаря жесткой самоорганизации и хорошему научному руководителю, который меня направлял и помогал вовремя переходить от написания статей к компоновке диссертации.

И еще вот что. По правилам, все, что написано в диссертации, должно быть создано и разработано самим студентом, во всяком случае каждая глава в моей диссертации привносит что-то новое в области финансовой эконометрики.

Когда я презентовала свою диссертацию на предзащите перед комиссией из пяти человек, я поняла в полной мере значение слова «защита». Каждый член комиссии досконально изучил всю диссертацию. На протяжении четырех часов меня бомбардировали всевозможными вопросами. Потом каждый выдал мне экземпляр моей диссертации с комментариями практически на каждой странице. И когда все закончилось, мне сказали — ты готова к защите.

Сейчас, оглядываясь на годы моей учебы, я знаю, что все было не зря. Я занималась тем, чем хотела, и получила то, за что так упорно боролась.

Людмила Мезенцева, Новостная служба портала ВШЭ