Возможна ли в России беспечная старость?

6 апреля в рамках XII Международной научной конференции по проблемам развития экономики и общества прошла сессия «Пенсионная система России: перспектива модернизации».

Напомним, что тема реформирования пенсионной системы была одной из центральных в выступлениях докладчиков на пленарном заседании Апрельской конференции. Министр финансов РФ Алексей Кудрин, в частности, признал, что российское правительство пока не выработало единого подхода к долгосрочному решению проблемы финансирования дефицита пенсионной системы. Собравшиеся на следующий день представители Пенсионного фонда России (ПФР) и их коллеги из академических институтов попытались предложить набор мер, которые могли бы скорректировать негативную тенденцию развития системы пенсионного обеспечения.

Начальник департамента актуарных расчетов и стратегического планирования ПФР Аркадий Соловьев отметил, что недореформированность пенсионной системы (в которой, например, каждое третье назначение пенсии происходит на досрочных и льготных основаниях) и недостаток страхового тарифа на формирование базовой части трудовых пенсий (его размер исчисляется почти триллионом рублей) являются главными причинами актуарного дефицита бюджета ПФР.

Однако с трудностями придется столкнуться не только будущим поколениям пенсионеров. По мнению Аркадия Соловьева, нерешенной остается проблема текущего низкого уровня пенсионного обеспечения, влияние на который оказывают и короткий трудовой стаж (у российских пенсионеров он в полтора раза меньше, чем в развитых странах), и низкая заработная плата (около 25 миллионов человек получают не больше 12 тысяч рублей в месяц). «При такой заработной плате не стоит удивляться, что у нас неплохой коэффициент замещения, — считает Аркадий Соловьев. — Но это вовсе не говорит о том, что у нас богатые пенсионеры или работники».

Аркадий Соловьев не готов присоединить свой голос к хору работодателей, полагающих, что нынешний страховой тариф (в 2012 году он будет снижен до 20 процентов) является слишком большим. «Тариф — это не нагрузка на бизнес, не вычет из зарплаты, а механизм формирования пенсионных прав застрахованных лиц, — заметил глава департамента ПФР. — Также у нас любят говорить о том, что пенсионная нагрузка очень обременительна для экономики, то есть отнимает большую долю ВВП. На самом деле в России пенсионная нагрузка на ВВП, мягко говоря, очень скромная». По словам Аркадия Соловьева, необходимо учитывать, что у российских пенсионеров, в отличие от их ровесников на Западе, имеющих доли в корпоративных пенсионных фондах, «кроме государственных пенсий, ничего нет».

Другое дело, что формула тарифа не учитывает структуру стажа, а также «не вполне учитывает размер заработка». Кроме того, существует «огромный» и все расширяющийся список льготных плательщиков, которые фактически перекладывают свои обязательства на чужие плечи.
Кризис пенсионной системы наступит после 2030 года, и предотвратить его можно только после «наведения порядка в макроэкономической политике», которая сейчас де-факто «направлена на сокращение формального и увеличение неформального сектора занятости». В нынешних условиях, считает Аркадий Соловьев, невозможно свести все к повышению пенсионного возраста или переходу на накопительные пенсии. Также не представляется возможным выполнить пожелание президента, заявившего, что рост пенсий должен быть достигнут одновременно со снижением страховой нагрузки на бизнес.

Государственная политика в социальной сфере в ближайшие двадцать лет должна быть нацелена на повышение рождаемости, снижение смертности (не только детской, которая у нас «катастрофическая», но и взрослой) и привлечение внешней трудовой миграции, что способствует росту численности работников, за которых уплачиваются страховые взносы. Не менее важно улучшить систему здравоохранения и профилактики заболеваемости, а также условия труда — сегодня четверть пенсий назначается по инвалидности или потере кормильца.

На демографических факторах остановилась в своем докладе заместитель начальника департамента актуарных расчетов и стратегического планирования ПФР Светлана Донцова. По ее словам, демографический кризис в России, в отличие от европейских стран, проявляется в основном в виде снижения рождаемости.

По данным демографов, коэффициент рождаемости достиг уровня 1990 года, но произошло это за счет сокращения общей численности населения. Ожидаемая продолжительность жизни у женщин также достигла уровня 1990 года, а вот у мужчин этот показатель сократился на 2,2 процента. Очень высока смертность среди мужчин в трудоспособном возрасте (по отдельным позициям она в 3-4 раза превышает аналогичный показатель у женщин). Лишь 60 процентов 20-летних мужчин «рискуют» дожить до шестидесятилетия. Эти демографические дисбалансы приведут тому, что доля трудоспособного населения к 2030 году снизится с 60 до 50 процентов.

При столь низкой продолжительности фактической и «трудовой» жизни позитивное влияние накопительных пенсий смогут ощутить только самые обеспеченные работающие. Да и доходность пенсионных инвестиций едва превышает уровень индексации пенсий, ежегодно проводимых государством. При таком раскладе, считает Светлана Донцова, «накопительные пенсии нельзя рассматривать как панацею».

Эксперт предупредила, что при сохранении действующих условий пенсионного законодательства к 2030 году трансферты из федерального бюджета, которые сейчас составляют 1,7% ВВП, снизятся до 0,2-0,25%. Между тем, федеральный бюджет является едва ли единственным гарантом стабильности пенсионной системы. «Чтобы что-то изменить, можно пойти двумя путями: продолжать реформирование пенсионной системы в сторону усиления страховых принципов, либо ликвидировать страховую систему и полностью перейти к государственному пенсионному обеспечению, к чему сейчас, по-моему, все и идет», — сказала Светлана Донцова.

«Финансирование пенсионной системы должно быть ориентировано на поддержание достойного уровня жизни», — полагает, в свою очередь, профессор Института экономики Российской академии наук Людмила Ржаницына. «Что удивляет, — заметила она, — когда начинают искать пути стабилизации пенсионных источников, то забывается, что на эти пенсии, вообще-то, надо еще и нормально прожить».

Признавая, что только государство может «залатать дыру», появляющуюся в Пенсионном фонде, Людмила Ржаницына все же предлагает по-новому взглянуть на права собственности на пенсионные накопления. Управлять этими средствами должен страхователь или застрахованный, но не страховщик, то есть государство. При частной (индивидуальной) системе управления пенсиями риски возрастут, но и эффективность пенсионных вложений может существенно вырасти.

Коснулась Людмила Ржаницына и проблемы гендерного неравенства, указав, что ущемленными при выходе на пенсию оказываются мужчины: если разница в зарплате между мужчинами и женщинами составляет 36 процентов, то пенсионная дифференциация — всего 10 процентов. Связано это с тем, что мужской персонал преобладает в наиболее доходных отраслях (например, нефтедобыче).

Один из участников дискуссии предложил «паллиативное решение», которое, возможно, удержит на плаву пенсионную систему «без серьезного вмешательства в основы экономики». Речь идет о возобновлении государственной монополии на табак и алкоголь, вырученные средства от которых могли бы направляться на финансирование Пенсионного фонда. Впрочем, идея ограничиться локальными мерами, не нашла поддержки. «Пенсионная реформа должна проводиться не конъюнктурно, а в долгосрочных интересах всех застрахованных лиц, — подчеркнул Аркадий Соловьев. — Если реформу не проводить, то к 2030 году пенсий просто не останется».

Олег Серегин, Новостная служба портала ВШЭ

Фото Никиты Бензорука